Кошке дай по щеке — и она тебя лапой, все
понятно. Или собаку пни ногой — она тебя за ногу
укусит. Так и мы: ты мне слово — и я тебе слово. Ты
меня облаял — и я тебя. Ты со мной не здороваешься — и я с тобой не буду. Это обычная человеческая жизнь. А
Господь требует высшего: он тебе сделал гадость — а
ты ему подари коробку конфет. Вот это уже поступок, который требует от человека
усилия воли. Он тебя обидел, он поступил нехорошо —
а ты возьми его и прости. На такое способен совсем не каждый, а один из тысячи.
И это как раз перед Богом и ценно, потому что это поступок Божественный, так
поступает только Сам Бог. Все люди, пять миллиардов, на Бога плевать хотят,
живут по-свински, делают что хотят. А Бог? Вместо того чтобы всех уничтожить,
Он им солнце дает, воду дает, воздух дает, саму жизнь дает, и прощает, и
жалеет, и милует, и кормит. Поэтому кто совершает подобные поступки, тот
вступил в Божественную жизнь. И чем больше будет у нас таких поступков, тем мы
будем ближе приближаться к Богу и становиться похожими на детей Божиих. А чем
дальше мы от этих поступков, тем ближе мы будем к прочим человецам, которые
живут по своим естественным инстинктам: мое — не
мое, обидели — дай сдачи, — как все звери живут.
Поэтому христианство многим совсем не по плечу. Как это так? От этого
отказаться, от этого отказаться, от этого. Я так не могу, мне это надо, и это,
и это... Поэтому Церковь — это совсем не для всех. И
Царствие Небесное — это совсем не для всех. Это для
очень немногих: только для тех, кто сможет преодолеть свое падшее естество и
духом своим возвыситься до небесной жизни. А как возвыситься? Все это делается
понемножку, в преодолении. Вот спать хочется — нет,
все-таки я помолюсь. Есть хочется и то, и другое —
нет, я все-таки попощусь. Хочется в постельке полежать —
нет, я все-таки в храм пойду. Обидел кто, на душе горько, хочется что-то злое в
ответ сказать — нет, я все-таки промолчу, а еще
лучше за обидчика и помолюсь. И так вся жизнь из этого будет складываться:
хочется что-то делать по своему звериному естеству —
нет, не буду, я человек, я христианин, я в крещении Богу обещал быть хорошим и
поэтому стараюсь сам себя прижать, исправить. Терпения нет, мочи нет — обращусь к Богу: Господи, помоги. И Господь поможет
сразу.
Как только человек обращается за помощью к Богу, Господь тут же всегда
помогает. Поэтому несмотря на то что большинство людей и не живут никакой
духовной жизнью, но храмы всегда все переполнены. Потому что молятся люди Богу,
а Бог помогает. Но Бог пришел и Кровь Свою проливал не для того, чтобы мы были
сытые, здоровые и богатые. Нет, это слишком низко и недостойно человека.
Господь хочет всем нам дать Царство Небесное. И путь к этому Царству идет через
преодоление своей звериной природы, чтобы мы постепенно из зверей людьми бы
сделались, а из людей — ангелами. Вот на это нам и
отпущена наша короткая жизнь. Кто на этом поприще потрудится, хотя бы чуть-чуть
станет лучше — не сам, конечно, а благодатью
Божией, — тот и войдет в Царство Небесное. Потому что достичь самому этого
невозможно. Но если человек устремляется и Господь видит, что человек очень-очень
хочет не на словах, а на деле, тогда Господь и дает. Поэтому если мы с вами
захотим, Он и нам даст. Тогда все мы встретимся в Царствии Небесном. А кто не
захочет, тот, значит, останется в погибели.
Господь всех бы хотел соединить, но, к сожалению, насильно мил не
будешь. Господь хочет от нас только любви, но палкой нельзя заставить любить.
Сколько человеку ни говори, что надо быть хорошим, что надо заповеди Божии
соблюдать, что надо Бога любить, надо в храм ходить, он же не будет. Можно
только связать его, избить, принести, положить — ну
это можно, но от этого любви к Богу в сердце его не прибавится. Человек должен
сам. Поэтому кто сам на этот путь встает, тот и достигает, а остальные — нет. И что же, все погибнут? Да, все погибнут. Господь
Сам сказал: «Не бойся, малое стадо!» Тех людей, которые действительно желают
жить по-Божьи, их очень немного, а остальные все на словах. Они так и говорят:
мы Бога в душе имеем, нам этого вполне хватает.
Так, в душе чувствует, что Бог есть, и ему этого достаточно. А то, что
он живет прямо против воли Божией, дела до этого нет никакого. Поэтому, когда такой
человек умирает, это самый страшный момент его жизни. Поэтому все люди так и
смерти-то боятся, все хотят пожить подольше да полечиться —
именно бытие свое на земле продлить. Чувствует душа, что ждет за гробом жуть
кромешная, потому что всю жизнь без Бога прожил — и
теперь в эту бездну нырять. Это все равно что в черный бездонный колодец с
закрытыми глазами. Что там будет? Не знает человек, потому что живет впотьмах.
И эту тьму только заповеди Божии способны рассеять.
Поэтому не надо себя жалеть, надо стараться утеснять свое греховное естество.
Ничего, пусть мы будем у людей считаться и глупыми, и неразумными;
пусть они все заберут, загребут; пусть нас обманут, пусть, это не страшно. Мы
ни трехкомнатную квартиру, ни шубу с собой туда не возьмем, нет, мы возьмем с
собой только свою душу. И вот от того, какая эта душа, и зависит наша жизнь.
Поэтому надо стараться, чтобы эту свою душу сделать пригодной для небесной жизни.
И тогда мы поймем, что блаженней давать, чем брать. Это гораздо лучше, это
гораздо выгодней. Да, материально мы, конечно, здесь много потеряем. Сам
Христос, когда на земле ходил, Он что приобрел? Только Крест, больше ничего,
даже дома не имел. Это не значит, что имение плохо, нет, среди святых бывали
люди и очень богатые, но отношение к этому богатству было совсем иное. Не оно
ими владело, а они им. Вот что важно. И нами ничто не должно обладать, только
одна любовь к Богу. Поэтому будем, по милости Божией, возгревать в себе эту
любовь, чтобы нам не остаться окраденными. Спаси всех, Господи. Аминь.
Храм Святителя
Митрофана Воронежского, 15 сентября 1991, вечер
|