«Согласный гимн колоколов»

Москва была древней столицей, и естественно, что в ней было «сорок сороков» церквей. Все, кто приезжал в город, прежде всего удивлялись проникновенному звучанию ее колоколов, ведь играли на них звонари-виртуозы, владевшие этим искусством в совершенстве. Шведский дипломат Петр Петрей в «Истории о великом княжестве Московском» сообщает читателю, что уже в XVII веке в столице княжества насчитывалось свыше четырех тысяч церквей, а в каждой не меньше пяти-десяти колоколов.

«Как у океана, у нее есть свой язык, язык сильный, звучный, святой, молитвенный!.. Едва проснется день, как уже со всех ее златоглавых церквей раздается согласный гимн колоколов...» — писал в 1834 году Михаил Лермонтов.

А графиня Е.Ростопчина (1811-1858) была уверена:

Панорама Москвы из книги Адама Олеария «Путешествие в Московию и Персию». 1647 г.

Необыкновенно одаренные мастера извлекали такие звуки, перезвоны, переливы, создавали такие мелодии, которые проникали в сердце, согревали душу нашим православным родичам, они считали, что звон колоколов — глас неба. Москвичи понимали язык колокола, даже по звуку различали их, по манере исполнения узнавали звонаря.

Известно, что место для строительства монастыря, церкви подбирали с особой тщательностью, пониманием природы земли и неба, в соответствии с существующими канонами и традициями. На выбор влияли рельеф, масштаб местности, знание человеческого восприятия, историческая память этих мест. В период становления Российского государства монастыри строились как оплот против полчищ завоевателей, как сторожи вокруг города.

И.Ф. Клар (1768-1844). Пожар Москвы. 1812 г.

Большой Благовестный колокол

Колокола звучали, призывая к единству, против распрей, тревожным набатом сообщали о приближении врага, звали жителей ближайших деревень на борьбу с иноземцами, предлагали людям прийти под защиту монастырских стен и иноков, становившихся солдатами Православия. Колокольный звон пугал и раздражал налетчиков. При захвате храмов они прежде всего сбрасывали и разбивали главные, тяжелые колокола, а те, которые можно было снять, увозили в полон как военные трофеи.

Удивительный монастырь находится к западу от Москвы — Саввино-Сторожевский. Вот что сообщило нам древнее послание о его основании: «Савва построил монастырь на месте, называемом Сторож, которое от всех слывет Сторожевскою горою... В Звенигороде всякий расскажет вам, что на сей горе в старину находилась стража и висели колокола, и в случае нашествия стерегущие ударяли в оные. Звук сообщался подобной не в дальнем расстоянии второй стороже, от коей — третьей и так далее в самую Москву о приближении неприятельском».

Саввино-Сторожевский монастырь.
Гравюра XIX в.

Царь Михаил Феодорович.
«Российский царственный дом Романовых». 1913 г.

С XVII века монастырь прославился своими звонами. Самые голосистые колокола ему пожаловали цари Михаил Феодорович и Алексей Михайлович. В 1667-1668 годы на территории монастыря сам «государев пушечный и колокольный мастер» Александр Григорьев с учениками отлил Большой Благовестный колокол весом 2125 пудов с великолепным звоном. Именно его изобразили на гербе Звенигорода в 1781 году. Здесь же, на звоннице, сохранился трофейный колокол 1636 года с латинскими подписями, с фигурками амуров. Не случайно появился он на звоннице после освобождения русскими войсками нашего Смоленска. Это колокол из несостоявшейся резиденции польского короля Сигизмунда. Это признание заслуг братии в защите русских земель.

В грозные для Отечества годы стал монастырь крепостью для завоевателя и домом родным для всех верующих, а монахи его — воинами Христовыми.

Как только появились пушки, для колоколов возникла новая реальная опасность — из колокольной бронзы стали отливать пушки.

На стыке XIX и XX веков наука и промышленность сделали очень заметный шаг в своем развитии. Наладили выпуск пушек из стали. Казалось, опасность уничтожения для бронзовых колоколов миновала. В 1913 году Карл Вальтер убежденно писал: «В настоящее время благоговение перед истинными произведениями искусства, будь то камень или бронза, столь глубоко и прочно проникло в сознание людей, что не приходится более опасаться их гибели от рук человеческих...»

Немецкие солдаты вывозят колокола с оккупированной Украины. 1918 г.

Но произошло все наоборот. Пушек стали делать в сотни, тысячи раз больше, а изготовление снарядов для них невозможно без меди (даже сейчас). Всего через год после оптимистического прогноза Вальтера началась Первая мировая война, и тысячи уникальных колоколов переплавляли, превращая их в оружие смерти. Продолжилось это и в Гражданскую войну на оккупированных русских землях.

Свалка колоколов, предназначенных к переплавке в Гамбурге, в годы Второй мировой войны

Войны закончились, прошло двадцать лет, и вновь из стран покоренной Европы пошли эшелоны колоколов для переплавки на нужды фашистской армии. Исчезали безвозвратно и небольшие деревенские, монастырские, и большие из главных городских храмов — все со своей биографией, историей, отлитые тяжелым трудом искусных мастеров, нередко на собранные прихожанами деньги, бережно хранимые и почитаемые. Когда уже шла Вторая мировая война, один из соратников Гитлера — Геринг — заявил, что для Германии достаточно иметь чисто символически 10-12 колоколов, все остальное — металл, необходимый для оружия и создания всемирного нацистского государства.

А сколько колоколов погибло у нас! Вот что писал в своем дневнике «свидетель» М.Пришвин, побывавший в Троице-Сергиевой Лавре: «Как по-разному умирали колокола... Я был свидетелем гибели... Сбрасывались величайшие в мире колокола годуновской эпохи... было очень похоже на зрелище публичной казни».

На двух старых фотографиях — два события. На одной люди, пришедшие увидеть чудо — завершение их труднейшей работы — строительства колокольни, отливки колокола. Здесь и мастера, и рабочие, те, кто внес пожертвования (а в этом богоугодном деле участвовали, как правило, практически все местные верующие, независимо от их состояния). Через некоторое время закончится подъем колокола, он займет предназначенное ему место. И полетит его долгожданный звон к каждому сердцу. И тогда начнется праздник всех участников торжеств, ведь это их труд, их мастерство, их желание, их вера.

Царь-колокол сброшен, но не разбился

На другой — холодный зимний день в Троице-Сергиевой Лавре. Сброшен Царь-колокол России — он сброшен, но... не разбился. На лежащего сбрасывают «Годунова» — добивают. И ни души. А люди? Вера?

Кончился страшный сон. Хочется верить, навсегда. И у нас дома находят старые, почитаемые колокола, отливают новые, и все чаще и громче звучат они на звонницах, устремившихся к небу, — «то ли с неба звон, то ли с земли»...

П.Рыженко.
Удар колокола.

Молитвы священнослужителей, монахов, прихожан возносились в храмах и монастырях иногда несколько веков. Возле них нашли вечный покой наиболее почитаемые люди, воины-герои, сложившие головы в ратных боях, в них хранятся святые мощи. Эти земли становились и останутся навсегда намоленными, святыми. И звон церковных колоколов — «звук верховный», который «с высоты пророчит нам, что есть другая жизнь».